Так получилось, что я два раза подряд попал на концерты оркестра русской музыки «Балалайка» из далекого Сиднея. И ничуть не жалею, хотя по дороге на второй концерт попал под проливной дождь и был мокрый как мышь (концерт был 13 июля в Смольном Соборе):
Я впервые видел и слышал такое исполнение! Это именно оркестр русской музыки, а не русских народных инструментов – там есть и гитары, и волынка, зато всего только одна огромная контрабас-балалайка. Да и музыку они играли не только русскую – к примеру, несколько австралийских пьес в стиле кантри, и румынско-венгерские мелодии… Но дело не в этом.
Самое удивительное – это не профессионалы, а любители! Говорящих по-русски не более шести – кроме австралийцев в оркестре китайцы, сербы, есть и шотландец, хорват, в общем всего 16 национальностей. Но с какой страстью и удовольствием все они играли! Притом оба раза по два часа, без антракта, бесплатно, при полупустых залах. Зато аплодисменты зала, крики “браво!”, “спасибо!”, “молодцы!” были тоже искренние...
Руководитель Виктор Сергий (Victor Serghie) после каждой песни общался с залом – и на русском, и на английском - притом делал это очень неформально, предлагая задавать любые вопросы и тут же остроумно отвечая на них. Он родился в Харбине, мать – из русских белоэмигрантов, отец - румын, но себя он считает русским. Еще он успел рассказать и историю ансамбля (начинался с четырех эмигрантов из СССР в конце 1960-х), и немного о каждом музыканте.
Вот только некоторые имена солистов: Людмила Воронова (Lucy Voronova) с очаровательной улыбкой, виртуозно играющая на цимбалах; Татьяна Джефта — домра; Лина Чегодаева - баян; Стивен Лэйлор (Stephen Lalor) - домра. И певица Соня Марковцева-Чече – манера ее пения очень напоминает Зыкину, но ей удалось передать не только манеру, но и сам образ русской женщины – и строгий, и игривый одновременно…
И еще видео с их официального сайта:
Вот немногое из того, что удалось найти на русском (да и то из австралийской газеты). Отрывок из интервью с Людмилой Вороновой, который для меня немного объясняет причину такого обаяния этих музыкантов:
— Оркестр удивительный. Нам, зрителям, кажется, что и сами участники оркестра получают удовольствие, когда выступают на концерте.
— Действительно, оркестр удивительный. Я присоединилась к оркестру около 7 лет назад, потому что нужно было где-то играть. Я в прошлом профессиональный музыкант и не могу без этого. А потом восхитилась не столько даже музыкальными способностями людей, которые на самом деле высокие, и участники оркестра очень работящие и стремятся к профессионализму, а отношениям в оркестре — мы чувствуем здесь себя, как одна большая семья. Представьте, до какой степени могут сплотиться люди, которые тратят раз в неделю, каждый вторник, пять часов своего свободного времени, после работы. Многие делают это уже на протяжении тридцати лет. А кто-то живет совсем не близко — некоторые едут по 150 километров, чтобы попасть на репетицию. Есть люди, живущие далеко за чертой города, да и в Сиднее с другого конца города, вы знаете, можно больше часа ехать. А в следующий вторник на репетиции и, конечно, на концерт опять все приходят. Особенно трогает и подкупает то, что в оркестре много людей совсем не с русскими корнями, которые так преданы русской музыке. У каждого, наверное, есть своя личная причина — для одних это хобби, другого привлекает музыка, кто-то идет ради выступления на сцене. Но разные внутренние мотивы позволили создать дружный, крепкий коллектив. Трогательно участники концерта учат русские слова — названия песен. Сегодня на концерте будет даже небольшой сюрприз (музыканты оркестра спели припев песни на русском языке — прим. ред.). И нам, русскоязычным музыкантам, очень приятно, что все прикладывают усилия, чтобы сохранить русскую песню.
Мой инструмент называется цимбалы — это белорусский народный инструмент. Я его привезла из Минска 11 лет назад. И я очень рада, что он пригодился здесь. В России, наверное, цимбалы в оркестре не играли бы вместе с русскими инструментами, а здесь у нас более демократично. Мы не пропагандируем «классическую чистоту стиля», мы пропагандируем русскую культуру. Всем, чем можем! Если бы не было этого оркестра, который действительно единственный и уникальный в Австралии, то мои дети никогда бы не услышали, как звучит «Калинка» или «Волга-реченька». А так они услышат и, надеюсь, полюбят. Я полностью уверена, что оркестр будет жить и развиваться ещё долгие годы. Дети, которые начинали здесь с 9–10 лет, теперь будут здесь выступать, наверное, до шестидесяти.— В оркестре есть люди разного возраста, есть и восьмидесятилетние?
— Да, есть люди в возрасте 15 лет, а есть и те, кому за 80. Поэтому я и участвую в оркестре. Если я не буду ходить, если другие не будут ходить, то мои дети никогда не услышат настоящую русскую музыку. Я получаю удовольствие, играя в оркестре, это не работа.— До приезда в Австралию вы выступали с концертами в Белоруссии?
— Да, я играла с ведущими белорусскими народными оркестрами, выступала и в Белоруссии, и за рубежом. Выступала и побеждала на конкурсах как солистка. Я играла серьезную музыку на сцене филармонии. А сейчас я могу наслаждаться игрой. И эта свобода и непосредственность, которая чувствуется на сцене, подкупает и доставляет огромное удовольствие не только нам, но и зрителям. Когда мы поехали на гастроли в Россию, это первое, что отметили зрители и российские газеты. У нас нет на сцене академичности, мы другие. Быстрее нас, точнее нас играют в России — ведь они профессионалы, но у нас другое лицо.— А много в России, Белоруссии оркестров народных инструментов или народная музыка уходит в прошлое?
— Оркестры есть, остались. Но они выступают, в основном, на сценах филармонии. На концерты туда приходят в основном специалисты и ценители музыки. А обычные люди туда редко попадают. При этом теряется связь с народом. Оркестры раньше выезжали на гастроли в сельскую местность, где играли в местных клубах, теперь это редкость. И когда мы приехали в Россию, люди просто поражались. Мы играем по-другому. Мы знаем и гордимся этим.— Вы играете народную музыку и музыку, написанную довольно давно, но звучит все очень современно. Как это достигается?
— Это достигается аранжировкой. Большинство оркестровок делает руководитель оркестра Виктор Сергий. Кроме него аранжировки также делают Робин Броули — молодой музыкант, играющий на соло-домре, австралийский композитор Стивен Лэйлор, чью музыку мы тоже исполняем. Сегодня в концерте будет три номера, аранжировку которых сделала я. После аранжировок звучит народная музыка, пропущенная через опыт и личность человека, и приобретает своеобразный стиль. Участники оркестра очень доброжелательно и с уважением относятся друг к другу.— Такая обстановка в оркестр, создается, конечно, усилиями всех участников. Но немалую роль играет, наверно, руководитель?
— Виктор Сергий очень хороший музыкант, он потрясающе хороший и душевный человек. Но главное, он притягивает своей любовью к музыке. Если бы мне надо было рассказать о Викторе двумя словами, я бы сказала, что он одержим музыкой. И это захватывает и вызывает ответную реакцию у музыкантов оркестра. Мне до сих пор стыдно опаздывать к нему на репетицию. У каждого человека в оркестре он заслужил огромное уважение. И поэтому оркестр такой слаженный, имея такого лидера, не хочется оплошать. Я думаю, он, наверное, не может без оркестра, а мы не можем без него. Но мы ему этого не говорим, чтобы он не зазнавался…
PS Одна из композиций Стивена Лэйлора, которая прозвучала на концерте. И все равно, слушать по mp3 или youtube – это совсем не то, что слышать выступление в Смольном Соборе…
Комментариев нет:
Отправить комментарий