Последние мамонты

Оказывается, остров Врангеля (тот самый, который эти летом стоил нам столько нервов из за внезапных планов по уборке бочек перед планируемым приездом Путина в августе) был последним прибежищем мамонтов. Которые, оказывается, вымерли не 8-10 тыс. назад, а в два раза ближе к нам по времени (источник: science.compulenta.ru).

Шведские ученые пришли к выводу о том, что последняя известная популяция шерстистых мамонтов, обитавшая на острове Врангеля, была уничтожена очень быстро.
Исследователи подчеркивают, что причиной могли стать болезнь, человеческая деятельность или стихийное бедствие, но почти наверняка не изменение климата.
Вопрос о том, что именно привело к исчезновению больших стад мамонтов Евразии и Северной Америки в конце последнего ледникового периода, остается остро дискуссионным. Некоторые эксперты считают, что животные были почти полностью истреблены около 10 тыс. лет назад представителями вида, который стал доминирующим хищником планеты, — людьми. Другие утверждают, что больше виноваты климатические изменения, так как вид, приспособленный для холодного климата, не смог адаптироваться к потеплению.
Известно, что последняя колония шерстистых мамонтов на острове Врангеля исчезла совсем недавно. Радиоуглеродный анализ показал, что по крайней мере несколько особей жили здесь примерно в 1700 году до н. э. Дабы разрешить загадку их гибели, исследователи из Стокгольмского университета под руководством Андерса Ангербьёрна проанализировали образцы митохондриальной ДНК, выделенные из костей и бивней.
Они полагали, что наличие признаков сокращения генетического разнообразия будет означать, что к вымиранию привел инбридинг. «Остров слишком мал, чтобы в течение длительного времени поддерживать жизнь популяции», — отмечают авторы исследования (площадь острова Врангеля составляет 7 600 кв. км, он был соединен с Сибирью перешейком, который постепенно скрылся под водой 12–9 тыс. лет назад).
Сокращение генетической вариативности могло также возникнуть в результате смены климата, когда Земля вошла в так называемый период межледниковья, что было благом для многих животных, но не для огромных «мохнатых слонов».
К своему удивлению, ученые обнаружили, что генетическое разнообразие оставалось стабильным и даже понемногу увеличивалось вплоть до самого конца. «Это говорит о том, что исчезновение было вызвано относительно внезапным, а не постепенным изменением в жизни мамонтов», — говорят авторы исследования.
Археологические данные свидетельствуют: люди добрались до острова лишь через сто лет после гибели последнего мамонта. С другой стороны, первые пришельцы могли просто не оставить следов (или их еще не нашли), так что говорить о реабилитации Homo sapiens в качестве убийцы последнего мамонта рановато.
Если выбирать между климатом и заболеванием, то, скорее всего, животных уничтожил либо катастрофический шторм, либо некая новая бактерия или вирус.
Результаты исследования опубликованы в журнале Proceedings of the Royal Society B.

PS Немного информации о японских планах клонирования мамонта и комментарии наших генетиков – здесь. Правда там слишком много очевидных ляпов – например, “Последние мамонты вымерли 400-500 лет (sic!) тому назад. Последняя популяция жила на Малой (sic!) Земле.”
PPS И еще одна любопытная статья на тему “врангелевских мамонтов”. Из воспоминаний знаменитого палеонтолога Юрия Александровича Орлова (1893-1966), опубликованных спустя 37 лет после его смерти в Вестнике ПИНа, № 2, 2003 (весь номер выложен в сети в pdf).

Летом 1937 года я был вместе с Я.М. Эглоном в Закавказье, где мы осматривали некоторые местонахождения ископаемых млекопитающих. В Цители-Цхаро (?Цители-Цхали), бывш. Красный колодец, была поставлена небольшая пробная раскопка на местонахождении гиппарионовой фауны. Однажды Эглон показал мне номер газеты, где сообщалось о находке на острове Врангеля мамонта, в замороженном состоянии, целый мамонт. «Ну, – подумал я – опять начинается, знаем мы этих мамонтов». Мне вспомнились уже бывшие ранее «находки» туш мамонта, когда либо были неполный череп и разрозненные кости, либо, в начале тридцатых годов, оказались остатки вмерзшего в лед кита.
<…>
Когда мы вернулись, кажется в сентябре, в Москву, уже крутилось колесо истории. Была создана комиссия, в которую входило
много народа под председательством, кажется, академика А.А. Борисяка. В комиссии был и я, в то время заведующий отделом позвоночных нашего института. На одном из заседаний этой комиссии, помню, присутствовали академики А.А. Борисяк, С.А. Зернов, тогда директор ЗИН, профессор Б.А. Домбровский (Алма-Ата), профессор А.В. Румянцев, профессор Б.С. Виноградов (ЗИН) и многие другие. Обсуждалось, как взять этого мамонта целиком, заморозив его на месте в большом деревянном срубе, доставить такое «эскимо» в Москву, устроить огромный сарай, закрытый льдом сверху, намораживая воду в виде гигантской наледи, и т.д.
К академику А.А. Борисяку не было отбоя от желающих ехать за мамонтом. Помню первые строки одного заявления: «Я – работница дирижаблестроения; мне 19 лет, я физкультурница и хочу ехать за мамонтом». Однажды пришла одна красивая молодая дама с золотыми серьгами, произошел следующий диалог: «Вы академик Борисяк?» – «Да, я, чем могу быть полезен?» – «Мне хотелось бы поехать за мамонтом». – «Простите, Ваша специальность?» – «Я скульптор». – «Но почему Вы стремитесь ехать за мамонтом?» – «Ах, но ведь это так интересно»… Тем временем шум прошел по газетам, пошли какие-то известия из-за границы. Одна не то голландская, не то датская фирма выпустила в продажу гуталин с маркой мамонта и т.д.
<…>
Сам я, не чуя ничего доброго от экспедиции, да еще очень громоздкой – отказался ехать, тем более начальником, и за дело взялся Р.Ф. Геккер, когда-то уже ездивший за скелетом мамонта, может быть даже не один раз (скелета целого не оказалось, как почти всегда при таких известиях). Экспедиция организовалась, вернее была организована трудами Р.Ф. Геккера, и оказалась очень многолюдной: в нее вошли мерзлотовед С. Качурин, географ К.К. Марков, зоолог – сравнительный анатом А.Н. Дружинин, микробиолог А.Е. Крисс, орнитолог Л.А. Портенко (ЗИН), ботаник Б.Н. Городков, ряд других лиц – научных работников и подсобных. На одном из заседаний, где обсуждались вопросы, связанные с извлечением мамонта, мерзлотовед Качурин сделал доклад, в котором высказал предположение о том, что найдена самка мамонта. В таком случае можно было бы, по мнению докладчика, достать из нее яйцевую клетку, имплантировать таковую в матку самки индийского слона и таким образом получить помесь между мамонтом и индийским слоном (мерзлотоведу, очевидно, не приходило в голову, что даже мороженая говядина мельчайшими кристаллами льда так повреждена – т.е. ее ткани – что допущение столь идеальной сохранности яйцевой клетки есть плод тягостного недоразумения). Но, продолжал докладчик, отнюдь не исключено, что где-нибудь поблизости замерз и самец мамонта, так что можно было бы его семенной жидкостью оплодотворить яйцевую клетку мамонта, всаженную в современную слониху и – далее цитирую в точности слова докладчика «таким образом восстановить породу мамонтов, что могло бы иметь крупное народнохозяйственное значение». Доклад делался в присутствии упомянутых выше зоологов, эмбриологов и гистолога А.В. Румянцева. Сам я, сдерживая смех, чуть не свалился с натуги на пол. Так или иначе, но большая экспедиция уехала летом 1938 г. во Владивосток, оттуда погрузив большое оборудование, в том числе много лесоматериалов для упаковки мамонта, отчалила в Петропавловск-на-Камчатке, а оттуда проследовала через Берингов пролив на о. Врангеля. По прибытии на о. Врангеля через Главсевморпуть была получена радиограмма о прибытии. Несколько позднее пришло извещение о выезде к месту находки, после чего, кажется, была радиограмма и о возвращении на базу с места находки. Затем наступило длительное молчание, во всяком случае, ничего не сообщалось насчет мамонта.
Спустя несколько месяцев с момента отъезда из Москвы экспедиция вернулась обратно. Мамонта не оказалось. Выяснилось, что охотовед (фамилия, кажется, Валяйнис), живший на о. Врангеля, пытался предупредить Академию наук о том, что находка никак не может быть мамонтом, но комендант острова Петров (бывший начальник тройки по спасению челюскинцев) не разрешил посылку радиограммы в Академию наук от охотоведа, ему очень хотелось, чтобы это был мамонт… Полусгнивший хвост кита, в котором виднелись тела позвонков, он принял за хобот, со складками в согнутом состоянии хобота; мацерированные, подсохшие и разлезшиеся мышечные волокна он принял за шерсть мамонта и т.д. ...
Зимой 1938-39 гг., в довольно суровое время арестов, ссылок и пыток «эпохи культа личности», я получил повестку явиться в Прокуратуру СССР на Пушкинской улице г. Москвы, дом 11.
Туда входили, но не все оттуда выходили домой. В назначенное время я пришел, естественно, без особой радости, а внешний вид, выражение лица у многих бывших там посетителей – и тем более не порадовали меня. Мне был устроен допрос по поводу экспедиции на о. Врангеля за мамонтом, которого не оказалось. По бокам от меня стояли два красноармейца с винтовками и примкнутыми к ним штыками, я отвечал на все вопросы стоя. Допрос вели три следователя, а кроме того сидело, кажется, семь студентов-юристов пятого курса МГУ, практикантов.
Было совершенно ясно, что неудача экспедиции приписывалась вредительству, надо было найти виновных. Как впоследствии мне сообщали, комендант острова Петров, в сущности, явно виновный в дезинформации и, во всяком случае в том, что не пропустил предупредительную телеграмму охотоведа – решил все свалить на Академию наук. Он-де человек несведущий, и за науку отвечает Академия наук, в том числе вице-президент Академии О.Ю. Шмидт. Если добавить к этому, что у Шмидта немецкая фамилия, и Р.Ф. Геккер – немец, как значится в его паспорте, то «ход» Петрова был вполне «современный» и созвучный той эпохе.
Мне было указано, что ведь американцы «хотели у нас купить этого мамонта за полмиллиона долларов», что я должен же понимать, какой конфуз получился бы, если бы Советское правительство эту торговую сделку осуществило. Подробности не помню этого тягостного дня, но мои доводы в том направлении, что это был просто итог тягостного недоразумения и необразованности Петрова, плохо принимались во внимание. После допроса меня отпустили домой. Некоторое время спустя ко мне пришла снова повестка из Прокуратуры СССР. На этот раз, думал я, вероятно, надо взять с собой хотя бы смену белья… Опять Пушкинская 11, опять предъявление паспорта, получение пропуска, множество убитых горем и заплаканных лиц по дороге к следователям, опять красноармейцы, опять все тоже самое… На этот раз после длительной «беседы» мне было предложено написать, в письменной форме дать свои показания с объяснениями по поводу отсутствия мамонта и т.д. Не помню текста, написанного мною. Несколько лет назад копия моего заявления, сохранившаяся где-то в институте, попалась мне на глаза, а может быть, даже и теперь где-нибудь хранится…
В то время в Палеонтологическом институте я заведовал либо отделом позвоночных (всех), либо – во всяком случае – млекопитающими. Поэтому и мамонты были моими подопечными, я за них «отвечал».